Киоск с прохладительными напитками

— Пиво у вас есть?

Фраза прозвучала неожиданно смешно. Голос Рэгла был тонким и далеким. Продавец в белом фартуке и колпаке замер и уставился на него. Ничего не происходило. И звуки пропали. Дети, машины, ветер — все затихло.

Пятидесятицентовая монета провалилась сквозь дерево, упала и исчезла.

«Умираю, — подумал Рэгл. — Или еще хуже».

Ужас охватил его. Он попытался что‑нибудь сказать, но губы не двигались.

«Только не это! — подумал Рэгл. — Только не это опять!

Со мной снова происходит то же самое».

Киоск с прохладительными напитками распался на куски. На молекулы. Он видел эти молекулы — бесцветные, вообще никакие; раньше они образовывали киоск. Потом сквозь киоск проступил возвышающийся позади него холм, деревья и небо. Рэгл увидел, как киоск с напитками просто исчез вместе с продавцом, кассовым аппаратом, огромной колбой апельсинового сока, кружочками под кока‑колу и безалкогольное пиво, шеренгой заиндевевших бутылок, джемом для бутербродов, грилем для сосисок, банками с горчицей, полками со стаканчиками и целым рядом круглых металлических крышек, под которыми помещались различные сорта мороженного.

На месте всего этого лежал листочек бумаги. Рэгл протянул руку и взял его. Крупными буквами было напечатано:

КИОСК С ПРОХЛАДИТЕЛЬНЫМИ НАПИТКАМИ

Повернувшись, Рэгл неуверенно пошел назад мимо играющих детей, мимо скамеек со старухами. По дороге сунул руку в карман пиджака и нащупал металлическую коробочку. Потом остановился, открыл ее и взглянул на лежавшие там листки. Добавил к ним еще один.

Итого шесть. Шесть раз.

Филип Дик "Свихнувшееся время"

Стоя в очереди к киоску с прохладительными напитками, замечаешь и другие записки. Девушка впереди меня держит в руках табличку «Я гордая, потому что меня никто не любит», хотя всем вокруг понятно, что никто не любит ее, потому что она гордая и злая. Продавец написал на своей майке какую-то тарабарщину. На земле огромными буквами – МОСКВА, а вокруг помельче: «намазано!», «не-деревня», «вы – не местные». Вместо Останкинской башни, сгоревшей несколько лет назад, стенд с надписью «Останкинская телебашня». Бомж точен – «Я бомж». На дороге стоят люди, изображая жестами вождение автомобиля, а впереди них плакат «Здесь ужасная пробка». По газону странными движениями передвигается мыслящий гриб с Альфы Центавра, периодически откладывая свои споры, но его никто не замечает, потому что он наклеил на шляпку – головку? – записку «Маленькая смешная собачка неизвестной породы».

Я, вслед за Диком, не хочу сказать, что реальность – только иллюзия. Я хочу сказать, что наши иллюзии вполне себе реальны, и даже самый параноидальный бред, если досконально разобраться, имеет под собой реальные основания.